"Журналистика - это и есть моя жизнь, - признается Барнеа, один из известнейших журналистов Израиля, постоянный автор издания "Едиот Ахронот", работающий в масс-медиа вот уже более 60 лет. - Разумеется, я могу говорить лишь за себя. Начинающему журналисту я бы сказал вот что: "Если вы чувствуете, что у вас внутри горит огонь, заставляющий вас работать в этой сфере, раскрывать людям глаза на происходящее, возможно, даже влиять на них, но главное - затрагивать струны их души (как в интеллектуальном, так и в эмоциональном плане), - идите в эту профессию. Вас ждет много трудностей, но и немало удовлетворения от работы".
Даже после 60 лет карьеры и 36 лет работы обозревателем "Едиот Ахронот" Нахум Барнеа не потерял живого интереса к своей профессии. В подкасте "Ха-Итонаим шель ха-медина" ("Журналисты страны") он рассказывает о своем пути в журналистике - от редактирования студенческой газеты до участия в важнейших событиях израильской истории. Барнеа, лауреат Государственной премии Израиля в области СМИ, уже планировал уйти на заслуженный отдых, но из-за политических потрясений 2023 года, резни 7 октября и последовавшей за ней войны в Газе отсрочил это решение.
"В какой-то момент у меня возникло ощущение, что я уже не особенно соответствую нынешним стандартам журналистики, - вспоминает Барнеа. - Но тут начались протесты против судебной реформы, а затем трагедия на юге и война. И мне показалось, что я все-таки могу внести свой вклад в информирование читателей о том, что переживает общество. Что мне еще есть что сказать. Никогда не говори никогда".
live
Нахум Барнеа в подкасте
В одной из давних статей о Барнеа было написано: "Вооруженный блокнотом Koh-i-Noor и ручкой Parker, Барнеа еженедельно с присущим ему пылом описывает израильское общество, его лидеров, его мечты и разочарования. Из-под его пера выходили портреты Давида Бен-Гуриона, Голды Меир, Моше Даяна, Менахема Бегина, Ицхака Рабина, Ицхака Шамира, Шимона Переса, Ариэля Шарона, Эхуда Барака, Эхуда Ольмерта и Биньямина Нетаниягу. Среди его персонажей огромное число депутатов, министров, людей, занимавших важные должности - опозоренных, агрессивных, жалких, цепляющихся за власть". В 1981 году Нахум Барнеа получил главную журналистскую премию имени Соколова. В 2007-м удостоился звания лауреата Премии Израиля.
Возможно, многих это удивит, но Барнеа не планировал работать в СМИ. "Я с большим уважением отношусь к людям, которые с юных лет мечтают о журналистике, считают это своей миссией, - говорит он. - Я даже не думал об этом. Просто во время учебы в университете мне нужно было где-то подрабатывать. Совершенно случайно я наткнулся на объявление в студенческом издании Еврейского университета в Иерусалиме. Так я начал сотрудничество с масс-медиа. Со временем я понял, что это моя профессия на всю жизнь. Ничто другое меня не интересует".
"Кстати, с должности редактора студенческой газеты меня уволила не кто иная, как Голда Меир, тогдашний министр иностранных дел, - вспоминает журналист. - Африканские студенты-выпускники организовали церемонию в ее честь. Я пришел туда в качестве репортера. За несколько недель до этого наша газета опубликовала материал о мероприятии в резиденции президента Залмана Шазара. В статье описывалась некая нелепая ситуация, случившаяся во время приема. Голда питала особые чувства к Шазару. Когда я подошел к ней, чтобы спросить об отношениях Израиля с африканскими странами, она вдруг спросила: "Погодите-ка, не вы ли редактировали статью о Шазаре?" Я ответил утвердительно. Голда вскипела, стала на меня кричать и не могла остановиться. В какой-то момент к ней подошел заместитель студенческой ассоциации и сообщил: "Госпожа министр, мы его уволили".
Вскоре после этого Барнеа был принят на работу в газету "Давар". "4 года я был корреспондентом этого издания в США. Это как раз была эпоха new journalism, которая изменила прежние стандарты в профессиональной журналистке. Один из ее основных принципов гласил: "Не довольствуйся тем, что произносится публично, подумай о том, что бы ты сказал об этом позднее своим друзьям". Я многому научился в те годы.
Спустя несколько лет Нахум Барнеа создал еженедельник "Котерет рашит" и был его главным редактором. В 1989 году стал обозревателем "Едиот Ахронот".
"Газета находилась на пике своего могущества. Речь не только о читательском успехе, но и об огромном влиянии на политическую систему, - вспоминает Барнеа. - Поэтому все мы, кто работал тогда в "Едиот Ахоронот", особенно я и мой коллега Шимон Шифер, были очень востребованы, перед нами были открыты все двери. Мы запросто могли договориться о встрече с премьер-министром. Ариэль Шарон говорил: "У нас смеются в среду, а плачут в пятницу". В среду мы встречались в его канцелярии, а в пятницу выходили наши колонки. На нас также лежала ответственность за передовицы на первой полосе и за публикацию спорных материалов".
- Когда произошло убийство Рабина, вы были на площади?
- Я тогда жил в Иерусалиме, поехал на манифестацию в Тель-Авив, взяв с собой двух друзей. Митинг подходил к концу, оставалось буквально несколько минут. Моя машина была припаркована неподалеку. Говорю друзьям, поехали, пока не образовалась пробка. Так и поступили. Когда мы были уже в районе Шаар ха-Гай, мне позвонили из газеты, спросив, буду ли я писать что-либо о манифестации. А что писать, ответил я, заголовок и несколько фотографий. И тут поступили первые сообщения о покушении. Я высадил друзей и помчался обратно в Тель-Авив на бешеной скорости. 160 км в час. Я никогда прежде не ехал так быстро. В "Ихилове" я оказался рядом с Эйтаном Хабером, который только что объявил о гибели премьер-министра. Затем поехал в редакцию. Всю ночь мы пытались осознать произошедшее. Я не уверен, что горжусь тем, что я тогда написал.
- Вот что вы написали: "Каждый израильтянин будет помнить в последующие годы, где он был вчерашней ночью, при каких обстоятельствах он услышал эту горькую весть, как замерло его сердце и все внутри перевернулось, как он рыдал. Вчера вечером Израиль потерял не только своего премьер-министра. Он потерял немалую часть себя, способность существовать как нормальное общество, поддерживать диалог, принимать совместные решения. Со вчерашнего вечера правила демократической игры, которые мы соблюдали почти 50 лет, оказались под вопросом".
- Послушайте, я отвечаю за каждое свое слово. Но не знаю, написал бы я сегодня нечто подобное.
- Лето 2006 года, Вторая Ливанская война. Вы в полном соответствии с вашими журналистскими принципами отправляетесь на фронт. Более того, сопровождаете бойцов в Южном Ливане.
- Во всех наших войнах я был десантником, я даже рад, что не был тогда журналистом. В 2006-м меня перестали брать в милуим. И тогда я уговорил кого-то в пресс-службе ЦАХАЛа, чтобы мне позволили сопровождать наши подразделения. Однажды мне сообщили, что я могу присоединиться к военным. Уже в пути мне сказали, что я войду в Ливан вместе с бойцами пехотной бригады "Александрони", которые были дислоцированы в приграничном мошаве Зарит. Я прибыл туда в гражданской одежде, в таком виде и вошел в Ливан. Из-за этого потом был скандал.
Во время нынешней войны Нахум Барнеа также несколько раз входил в сектор Газа с бойцами ЦАХАЛа. Он постоянно выезжает на места событий. По его мнению, нынешний политический и социальный раскол в израильском обществе не способствует нормальной журналистской работе.
"Поляризованное общество, такое, как наше сегодня, - это плохо для журналистов, - утверждает Барнеа. - Читатели разделились на 2 лагеря - на тех, кто тебе безоговорочно верит, и тех, кто не верит ни единому твоему слову. Мне бы хотелось, чтобы читатали, которые настроены скептически к тому, что я пишу, все-таки читали мои тексты и делали свои выводы. В поляризованном обществе нет места для сомнений, а я предпочитаю, чтобы люди все подвергали сомнениям".
"Тенденция подобного политического раскола наблюдается сегодня не только в Израиле, но и в других западных странах, - отмечает Барнеа. - На мой взгляд, поляризация несет в себе опасность для демократии, потому что те, кто заинтересовал в расколе, говорят гражданам: "Вся старая система институтов, сторожевые псы демократии - суды, профессиональные госслужащие, СМИ слишком сильны, и мы должны их кастрировать, ослабить". Сегодня мы вынуждены обороняться. К чести свободных СМИ в Израиле, они продолжают борьбу. Надеюсь, что мы выдержим этот натиск".
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович